Работал тискальщиком в типографии, дворником, истопником,
сторожем церкви в Вырице (во имя Казанской иконы Божьей матери). В
1996 г. принял сан священника Входил в ТЭИИ и в группу «Новые
художники», позже выставлялся с группой «Митьки».
«Хризантемы в бутылке» Картон, гуашь.Авторская подпись в
правом нижнем углу .В левом нижнем углу число, месяц и год
создания работы. Размер работы 39 см х 27 см. Размер
по раме 54 см х 42,5 см. Антибликовое стекло.
Художник признавал, что на него повлияли работы арефьевцев,
главным образом В. Шагина, и что произвела впечатление выставка М.
Ларионова. С самого начала его манера была свободной, эскизной, со
временем делаясь все более раскованной и упрощенной. О его живописи
конца 1970-х – начала 1980-х гг. А. Флоренский отзывается так:
«нагловатая, цвет прекрасный, вкус хороший». Ей свойственны особая
легкость, органичность, свежесть, непосредственность. Писал пейзажи
с цветовыми обобщениями – крымские, ленинградские (Обводный
канал, Фонтанка), позже уютные деревенские, «святочные», белые, с
церквями, с хлопьями снега в воздухе. В натюрмортах несколько
ироничен в выборе предметов: обычно то, что под рукой, –
преувеличенная в размерах свекла, хлебница, бумажная упаковка
из-под крупы с написанной на ней ценой, комнатные растения в
горшках. В первой половине 1980-х гг. отчетливо ориентируется на
примитивизм, делает работы, которые Т. Новиков выдавал за
ларионовские. Проявлял активный интерес к наивному
(самодеятельному) искусству, собирал современный «рыночный»
изобразительный фольклор. Особое внимание уделял орнаменту,
узорчатому украшению. Вставлял орнамент в пейзаж, делал крупные
орнаменты в широкой живописной манере. Со своей естественной
раскованностью, дерзостью и игровым отношением к искусству стал
одним из тех, кто определил направление на неопримитивизм, кто
создал стиль «новых диких». В 1982 г. он, вместе с Т. Новиковым,
подписал «Ноль-объект» – случайное прямоугольное отверстие в
выставочном стенде. Во второй половине 1980-х гг. заменяет
изображение знаками, вводит мотивы массовой культуры –
например, делает орнамент из машин, персонажей компьютерных игр.
Его захватила волна «всечества»: создает объекты из всего, что под
рукой, проявляя острый пластический инстинкт, легкое схватывание
новых мотивов, методов работы. О новых мотивах в живописи Сотникова
М. Трофименков пишет: «Прежде всего, это знаменитые „Улыбки“,
витающие в воздухе, наподобие улыбки Чеширского кота. Во-вторых,
длинные черные автомобили. <…> То их атаковали и
переворачивали с требованием „икры!“ огромные муравьи, то
погружались они на морское дно. Жили в черных автомобилях зловещие
„пиджачники“ <…> на премьеру „Ассы“ С. Соловьева Иван
изготовил из всякого хлама целую серию летающих пиджачников,
экспонировавшихся в подвешенном состоянии». В живописи появился
«авторский знак», постоянный мотив: ель с ее правильными ярусами, с
повторением одной ритмической формулы. М. Трофименков увидел в ней
«символ суровой естественности в противоестественном сочетании со
слезливой сентиментальностью». Этот мотив художник бесконечно
варьирует. Он, например, украшает ее, как игрушками, разными
мелкими предметами. В 1992 г. сделал целую экспозицию из одних
елок.
Он ушёл из жизни в 2015 году. Ушёл гением. Так его называли
без всякого преувеличения. Сотникову было всего 20 с небольшим,
когда знаменитый Владимир Шагин был готов обменять любую свою
работу на одну сотниковскую.
Сотников участвовал во множестве выставок, его
произведения хранятся в главных российских музеях (ГРМ и
др.)..